Говоря о принятии христианства на Руси, принято говорить, что оно прошло вполне мирно, чуть ли не с радостью населения. Но все это не совсем соответствует истине, и сведенья о борьбе двух религий, хотя это было и невыгодно представителям новой веры, попали в летописи. Не стоит забывать слова Иисуса Христа: Не мир я принес, но меч (надо отдать должное, что во время ареста Иисус приказал вложить мечи в ножны, сказав: «Кто взял меч, тот от меча и погибнет»). Поэтому неудивительно, что и апостол язычников Павел (как и многие другие святые) изображен на иконах с книгой и мечом. О крещении Новгорода Иоакимовская летопись говорит: «Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем». Но меч еще неоднократно пройдет по нашей земле, когда на берегу Балтийского моря пустит корни Орден Меченосцев, для того, чтоб крестить язычников (к которым крестоносцы относили и православных). Но это будет несколько позже…
Письменные источники подтверждают, что на Руси в течение VIII-XI веков и волхвы, и, соответственно, всякого рода чудеса, магические предсказания и заговоры очень широко распространены. «Повесть временных лет» – исключительный источник по истории древней Руси позволяет приоткрыть тайны волхвов. Удивительно, что узнаем мы их, благодаря противнику язычества, коим и является автор летописи.
Началом христианизации Руси можно отчитывать от 862 года, когда «после первого морского похода русского войска на Константинополь, закончившегося подписанием мирного договора, киевские князья Аскольд и Дир принимают крещение». Аскольд получил христианское имя Николай. Х век н.э. стал переломным для религиозной жизни Древней Руси. Договор Олега с Византией 912 года еще явно показывает, что «русский» – это, само собой разумеется, не христианин, т.е. язычник. Соседство Руси с христианскими странами Запада и Византией привело к соприкосновению двух культур, к их непростому совместному существованию. Но, как писал М. Элиаде: «Диалектика сакрального делает возможным различные обратимости, ни одна «форма» не гарантирована от деградации и распада, ни одна «история» не является окончательной. Не только общество может практиковать – сознательно или безотчетно – несколько религий, но также и один и тот же человек может познать бесконечное разнообразие религиозного опыта, от «самых возвышенных» до самых примитивных и искаженных переживаний». Таким образом, в сакральном опыте знахаря (да и каждого человека) перемешались язычество и христианство, выдав замечательный результат этой смеси, коей и явились народные заговоры.
Как принято считать, Русь была крещена Владимиром в 988 году. На самом деле, дата спорная: «Тысячелетие 1988 года – дата условная. Историки всерьез и аргументировано спорят о ней уже больше ста лет, но с полной уверенностью и сегодня никто не может сказать, произошло это в 988 или в 989, может быть, в 990-м, а может, и позже. Безусловного ответа нет»). С этого времени православие стало официальной религией, а язычество активно изгонялось… но это совсем не значит, что оно было изгнано. В действительности, обе эти традиции влияли друг на друга, произошло своеобразное сращение христианского и народного мифологического мировоззрений, в результате чего сформировалась совершенно особая система взглядов, что-то вроде народной “редакции” православия, названная историками «двоеверием». Нечто подобное происходило и в Римской Империи “После Миланского эдикта (313 г.), даровавшего христианам свободу, Церковь стремительно развивалась вширь. В нее хлынул поток язычников, которые, воцерковляясь, меняли только внешний свой статус, но, в сущности, оставались по-прежнему язычниками”.
Церковь должна была считаться с уже устоявшимися обычаями, и поэтому многие христианские праздники были приурочены к народным календарным обрядам, а из-за этого и сами праздники (их название или содержание) были осмыслены в народе по-своему. Так, например, праздник Покрова св. Богородицы приходится на 14 октября, в это время часто выпадает первый снег, утепляются избы, понятие “покров” было персонифицировано, и в этот день люди стали обращаться к нему с просьбами вроде: “Батюшка-Покров, Покрой землю снежком, А мою избушку теплом “. Таким образом, «народное язычество не только не исчезло с принятием христианства, но, преобразовываясь само, оно также видоизменяло важнейшие обрядовые установления и догматические законоположения принятого христианства». Поэтому весьма сомнительно звучит утверждение официальной церкви, о том что:
– православие утвердилось на Руси в своем первозданном виде, полностью одолев язычество;
– полное и безоговорочное принятие православия стало определяющей чертой духовного облика русских, украинцев, белорусов – сущностью «славянской души»
Жизнь обычного человека продолжала течь в своем ритме. Ему нужно было сеять, жать, косить траву, пасти коров. Именно с этими конкретными жизненными ситуациями тесно связаны обряды, песни, заговоры. И, если основной проблемой христианства были отношения человека и Бога, человека и общества, то главной темой язычества было отношение человека и природы. И в этом две религии никак не пересекались. Интересно, что в заговорах сами знахари часто указывают, что они христиане, что должно оградить их от черных сил: Я закон прынімаў, златой хрест цалаваў, мне з табой не вадзіцца, не куміцца… з ім табе спаць, а мяне хряшшонага табе ня відаць. Амінь. И в то же время и Христос, и Богоматерь заговоров лечат людей при помощи заговоров или трав.
Очевидно, что крестьянин не мог отказаться от тех формул, которые приносили ему урожай, здоровья, наследников в течение многих лет. Элиаде отмечает: «Монотеистическое религиозное сознание не обязательно является монотеистическим до конца своего существования, потому что пребывает в монотеистической «истории», а, как известно, нельзя снова стать политеистом или тотемистом, если вы уже познали монотеизм. Наоборот, можно с успехом быть политеистом или принимать религиозную позицию тотемиста, в то же время, воображая и изображая себя монотеистом».
Про старинное происхождение заговоров, их значительное развитие и повсеместное распространение косвенным образом свидетельствуют многочисленные поучения христианских проповедников, которые обрушивались на «паганские» обычаи пользоваться услугами колдунов, кудесников, знахарей. Так в «Слове о злых дусех» Кирилла Туровского (XII в.) говорится с упреком о тех, «кто, оставив Бога… ищут проклятых баб чародейниц, наузов, и слов прелестных слушают… Баба начнеть на дети наузы класти, смеривати, плююще на землю, рекъше беса проклинает».
Начатая официальной христианской религией жестокая борьба по искоренению заговоров из бытовой практики привела к парадоксальному результату. На хранимую, как зеницу ока, ткань языческих заговоров накладывались христианские элементы, которые с большим или меньшим успехом влияли не только на оформление заговорных текстов, но часто приводили к изменению самой мировоззренческой направленности их, изменению характера. Вместо уверенности в собственных силах появилось молитвенное обращение к божественным силам, на смену равноправному партнеру в отношениях с природными стихиями приходит человек-проситель. Особенно ярко это проявляется в сравнении заговоров, сохранивших свое первоначальное властное отношение к миру, и новых – просительных. Заговоры не избежали характерного для всего народного творчества взаимодействия, соединения разных по своей мировоззренческой направленности течений, которое началось с принятием новой веры. Старые языческие традиции не исчезали бесследно, а сосуществовали, точней заставляли новые произведения вбирать мифические обычаи язычества, переделав его в иную форму. С этого времени получили распространение многочисленные «ложные молитвы». Многие молитвы начинаются с обращения к новым Богам: Иисусу Христу, Богородице, святым, но это первое место не более чем уступка новым порядкам. Далее, зачастую совсем без изменений, произносится старый текст: Госпаду Богу памалюся, Прачыстай матцы паклянюся. На моры, на кіяні, на востраві Буяні стаіць ізба без вокан, без дзвярэй…”. А в заключение, чтоб не было никаких нареканий со стороны новой духовной власти, произносится еще что-нибудь христианское, например, «аминь».
История повторялась – в 4 веке в Римской Империи «нередко вчерашние язычники, обращаясь ко Христу, становились святыми, как это было, скажем, в случае с Блаженным Августином. Но чаще бывало другое – языческая стихия оказывалась сильнее христианского семени, и тернии заглушали ростки духа: в неофитском сознании неизбежно происходила фольклоризация веры, привносящая в традицию Церкви чуждые элементы, иноприродные обычаи». Это признание сделанное православным историком – очень важно: языческая стихия оказывалась сильнее христианского семени.
Непосредственно к истории Беларуси можно отнести историю рождения полоцкого князя Всеслава. В “Повести временных лет” (1044 год) говорится о его рождении: “В тот же год умер Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира, отец Всеслава, и Всеслав, сын его, сел на столе его, мать же родила его от волxвования. Когда мать родила его, на голове его оказалась сорочка, и сказали волхвы матери его: “Эту сорочку навяжи на него, пусть носит ее до смерти”. И носит ее на себе Всеслав и до сего дня; оттого и не милостив на кровопролитие”. Возможно, что речь идет о заговоре при трудных родах или о заговоре от бесплодия. И тот и другой типы заговора известны по поздним записям.
В «Повести» сохранилось множество других упоминаний волхвов. Одним из самых интересных является известная история об Олеге Вещем («И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными» ), который спросил у «волхвов и кудесников» о своей судьбе. Интересна реакция князя, когда он узнал о смерти своего коня: «Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: “Неверно говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив”». Очевидно, что возникновение этой легенды относится к тем временам, когда вера волхвам была очень высока. Поэтому и смех Олега в дальнейшем оборачивается трагедией – смертью. И, как вывод из этой истории: нельзя не верить предсказаниям волхвов.
Пример этот настолько сильно показывает могущество языческой религии, ее способность заглянуть в будущее, что далее автор вынужден сделать «лирическое отступление», повествуя о других чудесах, творимых волхвами. Он не может полностью их отвергнуть, возможно, потому, что чудеса эти свершались и на его памяти, и народ оставался верен своим богам. Единственное, что ему остается – это утверждать, что чудеса эти совершаются бесами: «То все попущением Божиим и творением бесовским случается – всеми подобными делами испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка пребывая подле Господа и не увлекаема дьяволом, его призрачными чудесами и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла». Примечательна фраза православного монаха, который, скорее всего, и является автором летописи: «Не удивительно, что от волхвования сбывается чародейство». Если даже ему – грамотному и убежденному христианину «неудивительно», что уж говорить о простом народе.
Хотя принято считать, что христианство было с радостью принято народом, на страницах летописи множество примеров противостояния старого и нового. Волхвы были непокорным народом, в «Повести» то и дело находят отражение постоянная борьба между волхвами и государственной властью, ставшей христианской. Не всегда эта борьба объясняется идеологическими причинами, часто восстания возникают на бытовой почве, но показательно, что волхвы часто стоят во главе народных бунтов. «В год 6532 (1024)… В тот же год восстали волхвы в Суздале; по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старшую чадь, говоря, что они держат запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране… Ярослав же, услышав о волхвах, пришел в Суздаль; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил…».
То, что волхвы занимались в основном предсказанием будущего, показывают несколько примеров, приведенных в летописи под 1071 годом, богатом на явление волхвов (а ведь это уже почти столетие после официального принятия христианства!): В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он рассказывал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять, и что земли начнут перемещаться, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская на место Греческой, и прочие земли переместятся. Невежды слушали его, верующие же смеялись, говоря ему: “Бес тобою играет на погибель тебе”. Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести. Интересно, что этой историей автор как бы пытается отомстить волхвам за удачное предсказание смерти Олега. Над волхвом опять смеются, но в этот раз обоснованно: его предсказания будущего неверны и кажутся такими абсурдными, что слушать его могут только невежды.
Еще под 1071 годов в летописи описано явление во время неурожая в Ростовской области двух волхвов из Ярославля. Между сборщиком налогов Янем и волхвами происходит очень показательный богословский спор, в которых Янь рассказывает библейскую версию о сотворении человека, а волхвы свою: “Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил. Вот почему, если умрет человек, – в землю идет тело, а душа к Богу “. Волхвы открыто признают, что служат Антихристу, который сидит в бездне. Богословский спор заканчивается предсказуемо, Янь завершает диспут: Вам же и здесь принять муку от меня, а по смерти – там “. Интересно, что волхвы открыто называют своего Бога Антихристом – т.е. подчеркивают антихристианскую суть своей веры.
Автор «Повести» уделяет спору с волхвами много места в своем повествовании, очевидно, что это была насущная проблема его времени. Далее следует рассказ о том, как один новгородец пришел к волхву за пророчеством, но бесы испугались креста. После того, как крест был снят, бесы смогли пророчествовать. На вопрос: какие ваши боги, и где они живут, волхв ответил: “В безднах. Обличьем они черны, крылаты, имеют хвосты; взбираются же и под небо послушать ваших богов. Ваши ведь боги на небесах. Если кто умрет из ваших людей, то его возносят на небо, если же кто из наших умирает, его несут к нашим богам в бездну “. Кудесник описывает чертей и указывает, что они крылаты. Показательно, что и о языческих, и о христианских богах кудесник говорит во множественном числе, что может подтвердить тезис, что учение о Троице, Богоматери, святых и ангелах воспринималось язычниками – как политеизм. Техника волхования полностью соответствует описанным в книге М. Илиаде шаманским техникам.
На православную Русь не распространилась западная “охота на ведьм”. Тем не менее, ведьм сжигали. Уже в “Повести временных лет” (под тем же 1071 годом) мы встречаем строки, достойные включения в “Молот ведьм”: «Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями». В 1204 году, в Суздале были сожжены некие “лихие бабы”, устроившие в княжестве неурожай. В 1227 году четырех волхвов сожгли в Новгороде. В 1411 году двенадцать “жонок вещих” наслали чуму на Псков, за что и попали на костер.
Несмотря на официальное принятие христианства в конце 10 века, через 200 лет земли современной Беларуси рассматривались католической церковью, как языческие. В этом проявилось не только отношение к православным, которых Папа Римский называл схизматиками, но и то, что здесь проживали племена язычников. В 1186 году архиепископ Бремена учредил должность епископа Восточной Прибалтики, в обязанность которого входила христианизация местного населения. Вскоре епископ Альберт высадился в устье Западной Двины с большим отрядом рыцарей, захватили Земгальскую гавань, где в 1201 г. были построены укрепления Риги. Год спустя, был основан церковно-рыцарский орден, известный под названием ордена меченосцев (в 1237 г. переименован в Ливонский орден, который стал частью Тевтонского). Если в 988 году восточное христианство пришло с юга, то теперь западное – с севера. Опять началось крещение огнем и мечом, которое длилось 200 лет, пока не была одержана победа под Грюндвальдом.
Первые великие князи ВКЛ были язычниками, и меняли свою веру в угоду политическим интересам. Многократные перемены веры показывают, как не глубоки были христианские корни. Язычество менялось на католическую веру, а та на православную, что не мешало после всего этого вернуться опять к язычеству. Однако М.Ермалович считал, что ВКЛ было по преимуществу православным государством: «Найперш, успрыняцце Княства як краіны, дзе дамінавала язычніцтва, ішло з Ордэна і Рыгі, паколькі яны межаваліся з Жамойціяй, што сапраўды была язычніцкай. Дзякуючы гэтаму і стварылася ўражанне. Нібыта язычніцтва пануе ва ўсім ВКЛ, а Гедзімін – кароль язычнікаў, што і знайшло адбіцце ў нямецкіх хроніках».
Однако утверждать, что язычество на территории Беларуси было искоренено полностью, невозможно. Ученые отмечают, что и Полоцкое княжество и ВКЛ до Кревской унии отличала от их соседей веротерпимость. Ермалович приводит сведения “Хроники Ливонии”, что полоцкие князья не навязывали покоренным народам прибалтийским языческим племенам христианской веры. Благодаря этой веротерпимости, до конца 14 века на Полотчине сохранились языческие острова: “У ваколіцах Абольцаў (цяперашні Талачынскі р-н), Гайны (Лагойскі р-н) і інш.”. Это местности, где жило балтское население, которые не были крещены в Х веке. Лучше всего веротерпимую политику характерезует заявление велікого князя ВКЛ (1316-1341) Гедімина: “Няхай хрысціане шануюць бога свайго па-свойму, рускія – па-свойму, палякі – па-свойму, а мы шануем бога па нашаму звычаю”.
Если “корешки” язычества уходят в глубину веков и вряд ли обозримы, то “вершки” вполне обозримы в недавнем по историческим меркам временах. Так, минское языческое капище, расположенное на берегу реки Свислочь (в р-не совр. улицы Лодочной), просуществовало до начала XX века. Вот, что рассказывает об этом Христофор Хилькевич: На окраине губернского Минска, примерно на том месте, где сегодня стоит ресторан “Старое русло”, действовало языческое капище, аналога которому, пожалуй, не найдется во всей Европе. В центре огороженной с трех сторон прямоугольной площадки на берегу Свислочи находились главные объекты поклонения – гранитный валун Дзед и гигантский, в пять обхватов, дуб Волат, чьи желуди считались лекарственными. Рядом горел вечный огонь Жыжа и бил целебный источник. Здесь жил и хранитель огня – Старец, считавшийся в народе знахарем и чародеем: он мог лечить, привораживать, предсказывать будущее, продлевать жизнь и даже навлекать смерть…. В конце 1880-х, в канун празднования 900-летия христианства на Руси, минские власти предприняли попытку разрушить капище как последнюю опору “поганства” в городе – тысячелетний дуб был спилен, священный огонь разбросан. Однако языческая традиция, несмотря на репрессии, просуществовала в Минске до 20-х годов ХХ столетия. Еще в первые годы советской власти на Ляховку, к сохранившемуся валуну, приходили люди и украшали его лентами да полотенцами, выливали на него мед, молоко и вино. В наши дни каменный Дзед, веками почитавшийся предками, находится в Музее валунов в Уручье.
В России же расправы над язычниками продолжались. В 1575 году, в Новгороде погибли на костре пятнадцать “ведуний”. В 1591 году, в Астрахани, подосланные из Крыма колдуны навели порчу на “политического эмигранта” крымского царевича Мурат-Гирея. Государь Федор Иванович приговорил колдунов-шпионов к сожжению. От 1647 года дошел указ Алексея Михайловича на имя шацкого воеводы Григория Хитрово, повелевающий “на площади в струбе, облокши соломою, сжечь женку Агафью и мужика Терешку Ивлева, которые с помощью заклинаний и “нити мертвого человека с приговором” уморили до смерти князя Н.И.Одоевского и нескольких крестьян. В начале 1653 года, из Москвы во все концы царства полетели указы, повелевающие усилить борьбу с ведунами и ворожеями. Преступлением объявлялось иметь “еретические и гадательные книги, и письма, и заговоры, и коренья”, а наказанием для тех, кто и после царских указов “от таких злых и богомерзких дел не отстанут” провозглашалось разрушение до основания дома виновного и сожжение в срубе его самого. При подавлении восстания С. Разина в 1671 году были сожжены монахиня Алена, признанная “ведуньей”, и бунтовщик Кормушка Семенов, у которого была найдена тетрадка с заговорами. Последний раз русская ведьма взошла на костер в 1682 году. Это была Марфушка Яковлева, уличенная в наведении порчи на самого царя Федора Алексеевича. В 1731 году вышел императорский указ о сожжении, как самих волшебников, так и обращающихся к их помощи.
Указом от 11 сентября 1740 года были намечены меры по скорейшему завершению христианизации Поволжья. В 1743 году, архиерей Сеченов распорядился разорить языческое кладбище, что возмутило народ. Воинская команда несколькими залпами рассеяла “бунтовщиков”. Во главе возмущения стоял новокрещеный мордвин Несмеянко-Кривой. Он не только отрекся от православной веры и снял с себя крест, но и расколол икону. Вероотступник был сожжен заживо – это последний официальный костер в России. После этого Сеченову было официально запрещено насильно крестить язычников.
Из многих источников известно, что ведовство было широко распространенным, хотя и рискованным промыслом. Кроме государственного террора им угрожали неофициальные народные расправы, продолжавшиеся еще и в начале XX века. О трагической судьбе ведьмы с Полесья рассказывает повесть А. Куприна «Олеся», написанная в 1899 году.
Таким образом, сосуществование двух мировоззрений шло ценой большой крови. Но, несмотря на все казни, так и не удалось выжечь языческое мировоззрение. И сегодня на полках книжных магазинов можно увидеть множество различных сонников, руководств по магии и гаданиям. В том числе большой популярностью пользуются сборники заговоров и молитв. Часто молитвы и заговоры идут в одной книге. Наряду с научно-исследовательскими изданиями, выходят и «практические» руководства: «Практика лечения заговорами», которая в свою очередь является переизданием той же книги 1993 года, что свидетельствует о большой популярности этого издания. Книга включает главные православные молитвы и народные заговоры. По тому же принципу заговоры плюс молитвы построена книга «Молитвы и заговоры», которая в 2000 году была переиздана третий раз.
Книга Христианские персонажи в белорусских народных заговорах