Сидят, курят..В банке из-под лампасеек(конфеты монпансье) махорка и аккуратной гармошкой газетная бумага для скручивания козьей ножки. Бабушка Дуся, Евдокия Иннокентьевна , неторопливо насыпает в ложбинку махру, ловко скручивает цигарку, лизнув языком краешек газеты прикуривает. Тоже самое проделывает ее сестра, тетка Марея, Мария Иннокентьевна. Синий дым волокнится по избе, висит в воздухе не нарушая беседы старух. Хотя какие они были тогда старухи, лет по 50 им было-не было.Я, лет семи ребенок с воодушевлением бегал по избе и рубил рукою, словно шашкой слои дыма, представляя себя шибко богатырем.
У бабушки гости. Тетка Таня приехала, со Старого Олова. Тетка, это ее, бабушкина тетя.Ее и ее сестры. Маленькая сухонькая старушка, в платочке, одета с иголочки.Самошитая юбка и кофта из ситца, чулки и красивый платочек. Не курит. Еще сидит приглашенная сватья(теща старшего сына) бабушка Пана, жует серу, зубы белые, громко щелкает серой, мне завидно, я так не умею. Мне вручают синеватый кусок рафинада каменной твердости и я его с удовольствием разрушаю..Бабушка топориком скоблит карымский чай, заливает водой и кипятит на печке. Потом жарит на сухой сковородке ложку муки-крупчатки, заправляет чай, солит, и напоследок пару ложек сливочного масла в котелок опускает. Старухи садятся чаевать, пока шиля не доспелась в кастрюле. Неторопливо беседуют, разные истории рассказывают.Я изредка улавливаю часть их рассказов.
Бабушка ведет рассказ:” Дак вот дехки, каво Миша-то мой рассказывал тритевадни(мой дед Михаил Николаевич, 1912г. рождения). Тавды он батрачил у крестного, лет 12 ему было. На покос приехали, балаган крестный поставил, сказал, что спать здеся буим.Вечером Миша-то спать пошел, а там змея на постели устроилась, он шибко напугался, белый сделался, а крестный говорит:”Не бойся Мишенька, щас я имя устрою.”, да пошел и кол березовый недалеко в землю воткнул, да и давай змей звать. А они паря -дева, откуль их стока, ползут и вокруг кола того окручиваются. Потом еще одна ползет, а крестный ее ругать давай, ты пошто Манька так долго ползешь, я тя что ждать должен? И вот дева, кол-то он этот на плечо и в березняк утащил. А потом пришел, грит, ты Мишенька не бойса, не придут оне боле. Он крестный этот, знаткой паря мужик-то был, ага, так и есь” Старухи поахали, поохали, чай пьют, разговоры ведут.
Потом тетка Марея слово ведет.Про какого-то общего родственника-тунгуса речь идет, что не пил он водки до 45 лет, а потом начал. ” А что получилось. Шел он пешой по пади Ареда, коня искал, с уздечкой в руке, вдруг видит лежит нож, красивого убранства, да в ножнах, дорогой однако. Ну чо, лежит как новый. Он его и подобрал, дальше идет. А тут его всадник догоняет, конь красавец, грива длинная, вся амуниция у коня дорогая, бляхи да кольца блестят, седло изукрашено, всадник-тунгус, да в одежде бравой, дорогой. Да тока одежа та кака стринна навроде, щас в такой не ходят. И говорит этот верховой, мужику тому:”Ты паря мине нож тот отдай, мой это нож, потерял я его. А хошь заплачу тебе задорого, отдай тока.”А мужик не согласился, нет грит, я нашел, теперя мой он. А всадник-то паря рассердилса и грит:”Но ты меня еще попомнишь!”, и вроде ехать собрался. Мужик пошел дале, а тут же оглянулся, а там не коня ни всадника нету. Эвон чо и приключилось, потом и пить водку начал, да помер.” А мне ребенку, так все это интересно было, я уж во всех красках и коня и нож этот представлял, и все думал, куда нож делся потом?
Потом тетка Таня рассказывает:”Ой дехки, чо было в годе(не помню в каком), как раз на Ильин день.Ночь лунная была, с покосу домой еду на телеге, коня запрягла. Смотрю, поросенок маленький по дороге бежит, до Олова далеко, откуль взялся? Ну думаю, щас иво заберу, мешок с телеги взяла, подманила, да изловила, как сам будто залез в мешок. Устье завязала, на телегу и домой. К дому паря тока подъезжать, а в проулке вдруг мужик огромный взялся, хватат коня под уздцы, не пускат паря в проулок. Кто такой, откуль взялся, неведомо. Луна светит, а лицо не видно.Ох я заорала тады, а соседски братья как выскочат, ты каво Танюшка базлаш, кто обидел, а я имя грю, эвон мужик-то. Оне стрелять давай.А мужик исчез. Ну я к избе коня довела, думаю, хоть поросенка привезла. Глядь, а мешок-то дехки пустой, завязан, а пустой. Вот как быват..”
Потом бабушка Пана давай рассказывать, про некую соседку. ..”Мы кавды в Посельской-то жили, тамока одна соседка была, ага, старуха страмна, но скот паря бравый держали оне, одни порозья, да все комолы. А она липуча как смола, то дай, друго дай, не дашь, потом молоко корова потерят, или обовшивит домой не идет, в воротах стоит и плачет слезами, молоко на землю льется, или ямануха сдохнет. А меня толи кумуха задавили от нее, толи съела чо, худо сделалос ночесь, на крыльцо вышла, смотрю дехки, а в ограде борокчан у меня, возле крыльца стоит, я напугалась, да тут хомуты висели, от Халзанки, я его хомутом и ударила, а он закричал, а потом в соседку перекинулса, смотрю бабка эта на коленях стоит, да на меня смотрит, говорит:”А, кумуха давят тебя, пожалела мне махорки, вот теперь майся, пока луна на убыль пойдет, да и уползла потомака..” Старухи с новой силой принялись обсуждать, вспоминать, а я все слушал, да рафинад грыз..
И что интересно, ведь живые люди были, интересные, жизнерадостные, несмотря на пережитое, мудрые по своему, хоть и образования не имели высокого, а жили, детей достойно растили, и голодали, и воевали.Но духом крепкие были..
Своеобразность риторики гуранского субэтноса сохранена. Справка: “базлаш” -базлаешь, кричишь, “дехки” – девки, женщины, своеобразное компанейское обращение к слушателям внутри женской компании по образу:”ну девчата”, “паря- дева”, смысл такой же, что и “дехки”, дева-девушка, женщина, без конкретного обращения к кому либо, “паря” для связки, без половой принадлежности к слушателю или при обращении к кому либо, “порозья” -пороз это половозрелый матерый не кастрированный бык, комолый-без рог, ямануха-коза, овца(где как),”кумуха задавили” -кумуха , локальный нечистый дух, из деревенских поселений, атакующий как взрослых, так и детей, может состоять на службе у “знатких” людей, “знаткой”- владеющий колдовством, “страмна” – грязная, нечистая в общении с людьми, порочная, “сера”-вареная особым образом лиственничная смола для жевания, “борокчан” – бычок, телочка год-полтора, Халзанка, как кличка лошади, по масти, подобно Карька, Рыжка и т.д., халзаный- с белой отметиной во лбу или с белыми бабками при общем темном окрасе, шиля(шиличка) мясной бульон на костях, карымский чай- зеленый,плиточный, скорее “кирпичный” по размеру, 3 кг плита с фигурной штампованной лицевой частью.