Здравствуйте, Светлана. Прошу прощения, я наверное измучала вас своими рассказами. Если опубликуете, буду очень благодарна. К комментариям готова.
Здравствуйте, Светлана и все читатели канала! Вообще писать свою историю я начала к конкурсу. Но очень долго собиралась мыслями, и воспоминания нахлынули и слезы лились. Потому что история будет о моей бабушке, самом близком и дорогом мне человеке. Так получилось, что 22 февраля Вселенская родительская суббота, это день особого поминовения усопших, помолитесь за своих близких.
Родилась она в Сибири в начале 20 века. Предки моей бабушки были сосланы в Сибирь в середине 18 века («политические» говорила бабушка).
Люди они были работящие и предприимчивые, привезли с собой семена разных культур « золотой жилой» стал табак, ранее привозимый из Китая. Выращивали до 10 сортов табака, более дешевый и качественный товар стал пользоваться спросом. Осенью село собирало до сорока подвод и отправлялись в соседние волости. Богатеев в селе не было, но были зажиточные, к ним относились и мои предки. Я любила слушать бабушкины рассказы, про то, как ее отец ходил в ямщину, как вступали в схватку с грабителями, прадед мой был силы недюжинной и умел постоять за себя и своих односельчан.
Позднее мне стало понятно название места на тракте, между селом и городом — « убиенные», там часто и нападали грабители и старики говорили, что много там ямщицкого люду полегло.
Эх, слушать бы и слушать тогда! Много чего бабушка рассказывала и про войска барона Унгерна, и про бой красных с белыми недалеко от ее села. Бабушка была ребенком и никак не понимала, почему одни красные, а другие белые, вроде люди и те и те. Это была живая история, не книжная.
А еще мы часто смотрели семейные фотографии в старом альбоме, черно-белые пожелтевшие от времени они тоже были частью истории. Раньше приезд фотографа в село был настоящим событием, из сундуков доставались самые праздничные и красивые наряды. Фотографировались по нескольку человек, наверное, фотограф экономил пленку, желающих сделать фото, было все село. На фото бабушка была молодая и очень красивая, стройная, высокая, косы уложены в красивую прическу.
«Бабушка, а зачем ты замуж за деда пошла? Он же совсем не красивый, а ты вон какая красавица была!»- спрашивала я.
«Это он сейчас постарел, а был «первый парень на деревне» высокий чуб кудрявый и гармонист и балалаечник, а пел как! Он первый в селе и грамоту осилил»
В силу обстоятельств бабушка с дедом переехали в город. Дед в городе не прижился, уехал обратно.
С бабушкой я жила с годовалого возраста. Отец был военным, а по месту его службы мне не подходил климат, и родители привезли меня к матери моего отца. Родителей я почти и не помнила, за исключением редких отпусков. Если можно приведу пример из моего рассказа (имена изменены)
«….Беда подступила откуда не ждали, бабушка засуетилась и, поглаживая Марусю по голове приговаривала:
-Скоро приедут твои родители, они хорошие внученька, мама и папа, завтра с утра поездом приедут, мы с тобой их встречать пойдем. Ты уже большая тебе скоро 4 года.
Кто такие родители Маруся не знала. Какие они родители? Может они злые? Может они, её не любят?
-Бабочка — синичка (в особенных случаях девочка так называла свою любимую бабушку), а какие они эти родители? Я их боюсь.
-Ну что ты, кто же родителей боится? Посмотришь они хорошие!
Утром, принарядив Маруся и крепко взяв ее за руку, бабушка пошла, встречать сына и невестку к поезду. Маруся поезда не боялась ничуть, вокзал был рядом и перестук железнодорожный колес был привычен и нисколько её не пугал, пугало ее то, что поездом приедут РО-ДИ-ТЕ-ЛИ!
Заслышав гудок прибывающего поезда, бабушка еще крепче сжала в руке маленькую ладошку. И достав из кармана болоньевого коричневого плаща телеграмму, еще раз сверила номер вагона. Взяв внучку на руки двинулась, ускоряя шаг к голове состава. Пока ждали когда среди выходивших из вагона пассажиров, покажутся Марусины родители, девочка все время пряталась за бабушку.
Родители оказались совсем нестрашные, мужчина в рубашке с коротким рукавом, коротко стриженный и женщина, ах какая это была красивая женщина! Сердце девочки подпрыгнуло и замерло. Это не могла быть её мама, такие тётеньки только на открытках, что бережно в коробку складывала любимая тетя. Это были артисты.
Мужчина, выгрузив тяжелые чемоданы на перрон, обнял свою мать. А бабушка вытолкнула вперед цепляющуюся за плащ внучку. Мужчина прижал сжавшуюся от страха дочку к себе.
-Маруся, доченька моя! Смотри вот твоя мама, а скоро у тебя еще будет братик или сестричка!- мужчина поднёс её к красивой женщине, и та чмокнула её в щечку, отчего на щеке девочки остался след ярко- красной помады. Помаду Маруся незаметно стерла, бабушка не любила красных помад.
Разместившись в небольшой комнате приехавшие сели, пить чай, к их приезду бабушка наготовила всяких вкусностей. Даже любимые Марусины пирожные испекла. Родителей она не боялась, когда бабушка рядом. Красивая женщина, посидев немного за столом, мигом выбежала из комнаты.
-Токсикоз её замучил, Маруськой легко ходила, а тут всю дорогу или у окна ,или в туалете,-пожаловался матери сын.
Вернувшая женщина присела на диван и, утирая лицо, сказала мужу:
— Ты подарки-то распакуй, вон в том чемодане и маме твоей и девчонкам и дочери свертки лежат, плохо мне что-то.
Больше всех подарков было Марусе, чего только в этом свертке не было и красные лакированные туфельки, и красно-белое платье с оборками и белые бантики, и колготки и даже носочки и маечки.
-Смотри, Маруся! Какое платье красивое! Давай примерим! — женщина притянула к себе девочку и стянула с нее серенькое платье, которое бабушка перешила ей из своего платья. Маруся очень любила это платье. Оно пахло чем-то родным и любимым.
Красивое платье было шуршащим, скользким и чужим, таких красивых платьев у Маруси никогда не было, а уж красные туфельки! Маруся сидела не дыша, ей так еще хотелось хотя бы еще одно испеченное бабушкой пирожное, но в таком красивом платье никак нельзя!
«Измазюкаюсь вся, то ли дело мое серенькое платье, в нём всё можно»- подумала она и прижалась покрепче к бабушке.
С утра сын подошел к матери для разговора. Мать собиралась на работу, тут же на краешке дивана Маруся натягивала на себя чулочки, она привыкла с самого утра вместе с бабушкой ходить на работу.
-Мама, Алле плохо, я отвезу её к матери и вернусь, к бате хочу ещё съездить, Я вернусь, мама, и мы обо всем с тобой поговорим, договорились? А Марусю мы с собой возьмем.
Алина мать жила совсем близко, всего три часа езды поездом, бабушка собрала Марусе нехитрую одежду, платьишки, чулочки, теплую кофточку, курточку сложила все это в свой платок, завязав в узелок, и поставила его на краешек дивана.
……Беспокойство Маруси нарастало еще, когда ее одевали в красивое платье, куда это её так одевают? Где бабушка? Но увидев свою любимую бабулю она успокоилась, и смело потопала на вокзал, крепко взяв за руку самого дорогого ей человека.
Марусе было все интересно, что там внутри вагона? И она принялась обследователь купе поезда. На какое- то время, упустив бабушку из виду.
Поезд тронулся, а бабушка осталась на перроне!
-АААА, бабушка моя синичка! Аааааа,- Маруся ревела так, что Алле хотелось заткнуть уши.
Зареванную и уснувшую дочку Леонид первую вынес из вагона и передал на руки кому-то из многочисленной встречающей родне жены. Снес чемоданы и только потом подал руку жене. Внутри его все еще кипел гнев на жену. Беременность вторая была для неё абсолютно не желанна.
Последним проходящим поездом, обеспокоенная бабушка примчалась к сватье, в её ушах ещё стоял крик внучки, который был слышен даже на перроне.
Маруся надутая и опухшая от слез, сидела сиротинкой на краешке табурета возле печки. Завидев бабушку в дверном проёме, вихрем рванулась и обняла ее за ноги.
-Бабочка моя синичка, ты приехала! Бабочка!- ребенок подскакивал от радости, вернулась её бабушка, самый главный и дорогой человек.
Вместе с бабушкой за столом с аппетитом она уплетала оладьи с малиновым вареньем, иногда трогая её рукой, не потерялась ли?
Спать Марусю уложили на маленькой кровати, а бабушку в большой комнате. Ночью при свете фонаря ярко светившего в окно, она собрала в узелок всё свои пожитки, сложив на стул красивое платье, носочки и бантик, поставив под стул красивые красные туфельки.
«Это пусть малышу, который в животике растет, мне не надо!» — думала маленькая девочка, натянув на себя серенькое платье, самое любимое, перешитое из бабушкиного платья.
Осторожно ступая по скрипучим половицам, добралась до дивана, на котором спала ее бабушка, стала аккуратно бабушку будить.
-Бабочка моя синичка, давай убежим, пока все спят! — шептала она на ухо бабушке.
-Маруся, ты чего не спишь?- спросила проснувшаяся бабушка.
-Бабочка, я не люблю этих родителей, я тебя люблю, бабочка, не оставляй меня с ними!!!!
Из глаз ребенка катились крупные горькие слезы.
— Куда же мы побежим, смотри сейчас ночь и поезда не ходят, давай подождем до утра, а там решим, хорошо?
-Хорошо, только ты не бросай меня, бабочка, моя!
-Иди, моя хорошая, под бочок ко мне, не брошу, никогда не брошу!
Утром оторвать ее от бабушки было невозможно, завтракала она у бабушки на коленях. Поговорив с сыном, бабушка забрала внучку и вернулась домой…»
Год который я прожила с родителями я вспоминать не люблю, отец к тому времени уволился с армии ( или уволили) и они переехали жить в поселок. Через некоторое время разбежались, разбросав дочек по бабушкам.
Жили мы в городе в старом бараке. Говорили, что тут были мастерские женской гимназии (само здание бывшей гимназии стояло рядом). Потом здания передали железной дороге. Жили там, в основном пожилые люди, работавшие в разное время и на разных должностях на железной дороге.
Каждая из них имела «подпольную» кличку: «богомолка»,«колдовка», «семесюха» (из семейских), учителка (бывшая учительница гимназии, перешагнувшая возрастом столетний порог), каким — то образом затесавшийся в ряды старушек цыган (крепко выпивавший мужчина. Устраивающий ночные «концерты», а утром слезно просивший на опохмелку). Мы занимали свою комнату в длинном коридоре (12 квадратных метров). Две бабушкиных дочери, мы с бабушкой, и маленький сын младшей бабушкиной дочери. Всего у бабушки было своих семеро детей, четверо сыновей и три дочери (средний сын умер, будучи уже взрослым и трое детей в младенчестве от дифтерии), после войны она воспитывала своих двух младших братьев, двух детей умершей старшей сестры мужа и двоих младшей сестры. И почти все звали ее мама. Как в голодное послевоенное время, она смогла воспитать, поставить на ноги стольких детей ? ( Вернувшийся с войны дед сказал: «Как же вы тут жили? Нас хоть кормили». Дед уезжал на подработки, но денег не хватало, а семья прибавлялась.
Дети выросли и разлетелись, кто куда, писали письма, поздравляли с праздником, иногда посылали посылки. Интересно, бабушка всегда последней подходила к посылке, она радовалась ни подаркам, а самому факту посылки и письму, которое обычно было в посылке. И вообще их поколение, умело радоваться каким- то кажущимся нам мелочам: пачке индийского чая, плюшевому ковру (за которым в очереди полдня простояла), новому заварочному чайнику с узором, красивой открытке к празднику.
К каждому празднику бабушка доставала из почтового ящика открытки:
— Это от старшего, это от младшего, жена, наверное, писала, сам то он пишет, как курица лапой, (младший был директором крупного предприятия). Итак пока от всех не получит поздравления, если не получила значит что-то не так.
До того времени, как меня ей привезли она работала. Ребенком я была слабым, болезненным и бабушке пришлось уволиться. Теперь она все время где-то подрабатывала, то временно устроится уборщицей, то ходила убираться и белить у более состоятельных людей, я при ней была «хвостиком».
Но был у бабушки еще один вид «подработки», она лечила людей, как
сейчас называется «деревенской магией». Читая сейчас на канале у Светланы обряды или ритуалы, иногда всплывают в памяти те или иные фразы из заговоров, заговоры бабушка читала тихо и нараспев. Нет, она не лечила страшные болезни, не была целительницей, к которой стояла очередь, но людям помогала. Никогда не бралась за работу, которую сделать не могла.
Но было то, что меня интересовало больше, бабушка гадала на картах (да-да те самые «36 картЕй, 4 мастей). Вообще во время всех ритуалов бабушка выставляла меня летом на улицу, под окно, зимой закутав сверху пальто, валенок и шапки в пуховую шаль садила на сундучок в коридор поближе к теплому боку печки. Чего это я на этом самом сундучке не видела? Я лезла везде, то прислонюсь к двери, а то в окно тихо подглядываю, в маленькую щелочку шторок-задергушек.
К 14 годам я выучила все бабушкины расклады, сочетания карт. Но что-то постоянно ускользало от меня. Трактовки мои были злее, наверное, чем у нее, и то, что я упускала, играло почти главную роль в раскладе, маленький нюанс, но изменяющий расклад кардинально.
«За каждым словом стоит человек, словом можно убить, а можно и вылечить», — часто говорила бабушка.
В оплату приносили, кто, что мог. Но и это было подспорьем. У детей как бы мы ни жили, бабушка денег никогда не просила: «Там своя семья, свои заботы».
Пойманная за раскладом ждала нагоняй, но бабушка только сказала:
« Попусту карты в руки не бери, да на себя часто расклад часто не делай, судьбу прогадаешь». Кто бы слушал…
Мне уже нравилась, мальчики и так хотелось узнать нравлюсь ли я им. Что вы хотели в 13 лет?
Но два случая навсегда врезались в мою память. Жили мы уже чаще всего вчетвером, (одна из младших дочек бабушки вышла замуж), изредка появлялся мой отец, выгнанный очередной пассией (мужчина любящий алкоголь больше женщины, не очень-то нужен в качестве мужа). Самая младшая из дочерей бабушки, после неудачного брака осталась одна с маленьким ребенком (он стал мне ближе, чем родная сестра, которую я практически не видела). Так вот она устроилась после техникума на работу. Организация была большая, солидная. Новый год гуляли в ресторане, был выделен служебный автобус для доставки туда и обратно.
Мы ждали долго, беспокоились и не спали, бабушка брала в руки карты . раскладывала и было видно, что ей что-то не нравится. И тогда бабушка достала из шкафа холщовый мешочек (вот честно шкаф этот исследован был мной вдоль и поперек, никакого мешочка там не было! Были документы в сумочке, стопочкой сложены и перевязаны ленточкой открытки от детей и родственников, на верхней полке, под постельным бельем лежали нехитрые сбережения, мешочка не было! Ну, ясное дело, что глазки мои любопытные отвели, чтобы ручками не лезла, куда не следует).
Расстелив на журнальном столике холщовую салфетку и высыпав из мешка черно-белые камешки, бабушка строго посмотрела на нас с братом: «Сидите тихо, как мыши, не мешайте!» И мне на минуту показалось, что что-то в ней поменялось, толи морщинок у глаз стало меньше, то ли волосы посеребренные сединой стали темнее (а может и отвыкла бабушку видеть без платка). Бабушка раскладывала по кучкам камешки, перекладывала из одной кучки в другую (скорее всего это были бобы) и вдруг повернувшись к нам сказала: « Живая, скоро придет и судьбу свою с собой приведет». И действительно через какое-то время тетушка моя пришла домой, служебный автобус сломался, и им полгорода пришлось идти пешком (о благо сегодняшних мобильных телефонов). Провожал их с сослуживицей молодой, симпатичный парень. Который и стал ее мужем. К слову сказать, поиски мной этого мешочка не увенчались успехом.
Второй случай был связан с женихом тети. У соседки с подпольной кличкой «колдовка» была дочь на выданье, да женихов не видно было. И уж больно приглянулся молодой, перспективный тетушкин жених соседке. И каждый раз она расхваливала свою дочь в общем коридоре, что и хозяйка она хорошая и красавица и «прицепа» у нее нет, не то, что у некоторых. И все пыталась зазвать молодого человека в гости, то пирогами пыталась угостить, то булочками. «Не голодаем, есть чем гостя угостить. Угомонись!»- жестко отвечала ей бабушка. Но нет, она и в гости стала незвано заходить, приносить пироги, да плюшки. Да все никак не получалось гостя угостить.
Как-то раз бабушка нарочито громко озвучила в общем коридоре, что болтать некогда, тесто на пироги подошло. «Молодой, да холостой голодный, наверное».
Нас с братом отправили погулять, но было жарко и мы с братом устроились под раскидистой черемухой, что росла у нас под окном.
Хлопнула дверь, и елейный голос соседки произнес: «Наливочки домашней принесла, гостя своего побалуйте».
«Как принесла, так и унесешь!»- зло сказала бабушка. И воткнула в косяк входной двери нож. «Я тебя предупреждала, угомонись, чужое счастье глаза застило?» Соседка металась возле двери. Что было дальше я не знаю, брат свалился с черемухи и мне пришлось отвлечься. Но после этого случая, бабушка, с соседкой старались не пересекаться в общем коридоре, а если случайно встретились, то было ощущение, что они не видели друг друга.
После этих двух случаев я стала понимать, что бабушка умеет и знает больше, но время было такое, да и за детей боялась. Два ее сына занимали хорошие должности, а все, что связано с гаданием и прочими магическими ритуалами подвергалось порицанию и называлось страшным словом — мракобесие.
Вообще когда мы жили в бараке, со мной случались странные вещи, кто-то невидимый часто тянул мое одеяло на себя, игра перетяни одеяло на себя, воспринималась мной, как игра. Бабушка говорила, что это домовой хулиганит. Или когтистая лапа, напоминавшая медвежью, которая то появлялась, то исчезала по ночам почему-то меня не очень пугала. Я удобно устраивалась спать, положив руку на эту лапу. Наверное, дети воспринимают этот мир по-своему, да и видят больше, чем взрослые, только потом забывают, что мир абсолютно далек от той реальности, что у нас перед глазами. Барак наш пошел под снос, и в новой квартире ничего такого не было или это я выросла.
Живя с бабушкой я научилась некоторым правилам, я никогда не оставлю на столе нож, просыпав соль я кину три щепотки через левое плечо, если я забыла что-то дома и пришлось вернуться, я обязательно посмотрюсь в зеркало, всего и не причислишь, кто-то скажет, что это суеверие, я так не думаю, это мудрость и опыт наших предков, которые они передали нам, пытаясь оградить нас от опасностей и который мы так легко растеряли…
Бабушка умерла, когда мне бы 22 года, я лежала на сохранении. Срок беременности был большой и на семейном совете родственники решили ничего мне не говорить. В тот момент, когда ее не стало, слезы градом хлынули у меня из глаз (плакала моя душа, плакала горько навзрыд, о том, что уже никогда не увижу дорогого мне человека, о том, что никто и никогда не будет любить и жалеть меня, так как она).
Ты прости меня моя бабочка-синичка, за то, что пришлось тебе бросить работу и слабенькую девочку выхаживать, за все твои бессонные ночи, за слезы твои (но ведь астму же мы победили), за то, что отказывалась пить горькие отвары, за то самое порванное голубое платье, за подростковые капризы и те самые сапоги, за которыми ты полдня стояла в очереди и потратила всю свою пенсию, а они совсем мне не понравились. За те самые чулки…
Я не знаю, что бы было со мной, если бы не ты, спасибо Всевышнему, что ты была у меня. Ты научила меня никогда не сдаваться, как бы жизнь не била, никогда не опускать руки, ты научила меня любить, ценить и прощать людей.
После похорон бабушки младший ее брат сказал: « Она никогда не жила для себя, она все, что могла, отдала нам».